Обработка под озимь

В настоящем 1898 году весенние посевы я начал поздно, так как весна была страшно сухая. Нетрудно было предвидеть, что почва засохнет как кирпич, и что мелко вспахать под озимь будет нелегко.

Поэтому сейчас же по окончании посева я объехал паровые* (оставленные на лето без посева и тщательно обрабатываемые полольниками) поля, назначенные под озимь. Оказалось, что часть полей сильно засорена пыреем, осотом, повиликой и пр. Другая часть - без пырея - засорена полынью и бодяком, третья почти чистая.

Желая как можно скорее застраховать себя от худых последствий засухи, я распорядился работой следующим образом: на пырей я пустил трехкорпусные плужки Рансома, на полынь и бодяк - экстирпаторы о девяти зубьях, своей конструкции. И, наконец, на чистые поля я послал бороны, которые содрали поверхность и тем самым защитили поле от засухи. Вся работа продолжалась почти неделю, после чего я уже почти спокойно мог работать трехлемешными плужками, несмотря на ужасную засуху, которая высушила поля соседей до такой степени, что никаким инструментом нельзя было там работать. Итак, мы видим, что сильное и своевременное срывание поверхности паровых полей составляет новую систему обработки.

В Бессарабии, где издавна вошло в обычай выпасать скот в течение лета на паровых полях, новая система обработки встретила многих противников, которые утверждали, что такая ранняя обработка пара приносит им один только вред, уничтожая выпас. Но когда в 1895 г. поля не могли быть засеяны вследствие глыб, которые наделали плуги, пущенные по стоптанным скотом и засохшим паровым полям, а у меня росли превосходные репак, рожь и пшеница, то тогда бессарабские интеллигентные земледельцы пришли к заключению, что лучше часть худших полей отделять под постоянный выпас, чем рисковать всем годовым урожаем озими.

При быстром взрыхлении поверхности парового поля большую услугу оказывают мне девятилапные экстирпаторы. Этот экстирпатор занимает полосу земли вдвое большую, чем трехлемешник, и прекрасно подрезывает бурьян. Для работы им достаточно одного мальчика и на засоренных полях - двух пар волов или лошадей. А на чистых же полях - одной пары.

Лапы экстирпатора я устраиваю наподобие нашего старославянского рала (рисунок 21 слева), потому что немецкие лапы никуда не годятся.

Они имеют форму зубьев от конных грабель (рисунок 21), вследствие чего легче забиваются сорными травами, или, что еще хуже, наральник прикрепляется к стойке под прямым углом, что на засоренных или несколько сырых почвах делает работу совсем невозможной. Такое идиотское устройство лап дает прославленный Сакк в своих экстирпаторах.

Дешевая и быстрая работа трехлемешниками и экстирпаторами дает мне возможность в течение мая, июня и июля очистить землю от бурьяна и приготовить ее к посеву. Получается у меня пашня идеально чистая и без глыб. Рядовые сеялки могут идеально хорошо работать на такой пашне, каждое зерно падает на нетронутую плугом капиллярную поверхность и всходит без дождя.

Следует только при обработке слишком засоренных полей обращать внимание на то, чтобы подрезанные в корневой шейке (самое чувствительное место) сорные травы не в состоянии были бы отрастать и набираться новых сил. Поэтому сейчас же, как только появятся новые отростки, следует пройти поле трехлемешным плужком или экстирпатором. Плохой хозяин, откладывающий эту работу до завтра, никогда не освободит своего поля от сорных трав, потому что они после заживления ран и возобновления сил будут отлично расти, особенно при изобилии питательных веществ, приготовляемых мелкой обработкой.

Как видим, обработка стоит баснословно дешево и результаты дает превосходные. При обработке по новой системе хозяин избавляется от целого кодекса предписаний, обязательных для приверженцев глубокой вспашки. Например, нельзя трогать пашни известное время, хотя бы она вся поросла сорными травами, нужно остерегаться превращения ее в порошок и, наконец, когда пашня уже обработана и очищена, то еще сеять нельзя, ибо нужно, чтобы пашня осела надлежащим образом, потому что иначе она опять уничтожит корешки озимого посева.

Но и здесь логика должна молчать, потому что глубокая вспашка - это святыня, оскорблять которую не дозволяется.

ПАР.

При обработке парового поля я строго придерживаюсь двух правил: 1) чтобы уничтожать сейчас же возобновляющиеся сорные травы и 2) чтобы забитую дождями поверхность сейчас же взрыхлять боронами, и этим самым возвращать ей способность выветриваться. При такой обработке почва дает мне те исполинские хлеба, которые возбуждают удивление всякого, кто их осматривал.

В 1896 году паровые поля были ужасно засорены сорными травами. Такого изобилия сорных трав я не встречал в своей жизни и, вероятно, уже не встречу. Лето было дождливое, почва постоянно мокрая. Приходилось пахать (на 4-5 см) мокрую землю, чтобы избавиться от сорных трав, или же дать им возможность разрастаться еще лучше. Волею-неволею, я пахал сырую землю и сорные травы уничтожил совершенно, но корешки их, облепленные мокрой землей, образовали многие комки, сильно засохшие при наступившей засухе. Здесь оказал мне услугу штифтовый каток (дубовая колодка, набитая штифтами через 6 см расстояния, и такой же длины), комья были раздроблены и поля засеяны рядовой сеялкой.

При пахоте трехлемешным плужком неровных полей часто добывается влажная нижняя земля, которая на поверхности твердеет и образует комья. В таких случаях одновременно с плужками я пускаю бороны, которые не допускают образования комьев. Когда же поверхность поля выровняется, что составляет необходимое условие, то плужок при двухдюймовой пахоте комьев не образует.

Вопрос о запахивании навоза я рассматривать не стану, так как и приверженцы глубокой вспашки считают аксиомой необходимость мелкого запахивания навоза. Если же при зеленом удобрении иногда нужно пустить плуг глубже, то это представляется злом необходимым, которое уменьшается скашиванием растений, сеяных на зеленое удобрение. Часто же совершенно исключается необходимость запахивания удобрений, например, при покрытии клевером, редко у нас применяемом, несмотря на то, что это превосходное средство обогащения почвы удобрениями.

Припаханный плохо разложившийся соломистый навоз я закатываю. Это - один из тех редких случаев, в которых я употребляю каток. Потому что при новой системе обработке почва всегда капиллярна. Двухдюймовый же верхний слой, по правилу, всегда должен быть рыхлым, и, следовательно, употребление катка при новой системе обработки не имеет смысла. Исключения из этого общего правила мы укажем в дальнейшем продолжении, когда будем говорить об обработке под яровые и посеве.